Отзыв на дораму You're Beautiful (Japan)

«Следующий!» - сказал заведующий. Японские ангелы-таки дождались своей очереди на рецензию от «райской» птицы-Говорун.

После пересмотра мое мнение об этой «вариации на тему» немного изменилось. Разгляделось то, что осталось незамеченным сначала.

Сама история почти не изменилась. Почти – да не совсем. Но главная идея та же: невинная девушка – послушница монастыря – становится волею судьбы мембером самой популярной в Азии поп-группы «A.N.Jell».

Не знаю, лично мне нравится японский тип внешности. Поэтому и «ангелы» на вид понравились. Почти все. Юки-Джереми, конечно, о-очень… на любителя. А вот Шу в моих глазах превзошел и Шину, и Син Ю во много раз. С виду и по существу. Роль отыграна превосходно, было с самого начала ясно, что парень влюблен по уши, но настолько робок, что никак не может найти верных слов для признания, а также нужной атмосферы. Вот и выдумывает на ходу всякие романтические «ловушки», ни одна из которых не сработала, как надо. А прямо сказать боится. Боится разрушить ту теплую дружбу, что уже возникла между ним и новым вокалистом группы. Вокалисткой…

Мио-Мико. Ох. Даже страшно о ней писать. Мое мнение полярно большинству. Я не увидела в ней ни ума, ни очарования. Пафосная дура – вот мой вердикт. С начала и до конца. Здесь, конечно, за ниточки дергает сугубо японское представление об идеальной женщине. Скромна до самоотречения, упорна в достижении цели до идиотизма, даже если вот-вот окочурится – ломится вперед и не просит о помощи. И всецело предана своему избраннику: восторженно смотрит ему в рот и кланяется в пояс. Ну не понимаю я этого и все тут! Корея и Тайвань обыграли образ тоньше: девчонки хоть и не пытались вступать в противостояние со своими хамоватыми «звездами», но взглядом и мимикой четко проговаривали: «Канешн-канешн! Думай, как тебе угодно, чем бы дитя ни тешилось…» Здесь такого нет… Здесь только бодрое «Хай!», земной поклон и активная беготня во имя любимого Хозяина. Правда, отношения Мико – Рен мне напоминали больше всего хозяина и верную собаку, с готовностью выполняющую любые команды.

Однако ближе к финалу меня поджидал сюрприз! Мио Рена элементарно продинамила! С какого перепугу – непонятно. Обоснуй, конечно, есть, но настолько притянутый за уши, что досада берет. Рен ведь уже все понял, осознал и раскаялся, а Мико начиталась писем своей странной покойной мамы и решила пойти по ее стопам. То есть, обидеться насмерть неизвестно на что и гордо удалиться, наверное, чтобы так же помереть в одиночестве.

Опять напрашивается сравнение с другими версиями. Там акцент стоит на том, что эгоистичный человек, одержимый гордыней, почти утратил способность сделать шаг навстречу собственному счастью. Это именно лидер долго не мог правильно оценить ситуацию, не мог честно признаться в своем страстном желании вернуть подругу навсегда. Только Рен-то другой! Он готов, он ждет с раскрытыми объятьями, но… Мозг Мико ушел в крутое пике.

Рен вообще больше напоминает вредного мальчишку, чем страдающего от психологической травмы взрослого парня. И это не минус. Он пристает к Мико, как впервые влюбившийся школьник. Но не простой школьник, а лучший ученик, спортсмен-комсомолец-красавец и первый парень на деревне. Отсюда и его высокомерие. От которого к финалу почти ничего не остается. Суровый японский мусчина капитулировал.

И в этом состоит главное очарование данной версии. По крайней мере, для меня. Японцы вообще очень сдержанны в проявлении чувств. Слишком сдержанны. Тем интереснее наблюдать за типичным «самураем», который, прожив всю жизнь в душевном одиночестве, вдруг понимает, что любим. Поначалу ему в это не верится, еще бы – с такой-то мамой! Да тихоня Шу масла в огонь подливает. И пятак этот… Действительно, похоже на насмешку. Даже узнав правду, Рен продолжает бояться предательства.

И заколка… На самом деле – это не заколка. Это сам Рен, его душа, его любовь. Которая на несколько порядков глубже, чем кажется, чем притворяется: не пятьсот иен, как говорит выставленный напоказ ценник, но целых десять тысяч! И эту драгоценность теряют, ломают, топчут ногами, пытаются украсть. А она восстает из пепла, аки Феникс, и всегда возвращается на место. Рен – он такой. Верный.

Не могу не написать и о Юки-Джереми. Образ, вроде бы, похож на прототип, но… Нет. Юки не жизнерадостный неугомонный Джереми, показанный Ли Хонки. Скорее, он грустный клоун. Все понимающий, если не головой, то сердцем… У меня он даже начал ассоциироваться с Квазимодо из «Нотр-Дам де Пари».

Юки не пел в автобусе песню, давясь слезами. Но почему-то эта сцена по силе воздействия превзошла оба своих аналога.

Итог. Мужские персонажи этой дорамы задуманы и сыграны на сто баллов из десяти. А вот женские… Не знаю, может, это я одна все понимаю «наискосок», но не вызывают они во мне почти ничего. Мико – я уже писала о ней. Мамашка – старая больная лошадь, кляча, которую можно только пожалеть, а уж никак не ненавидеть. Стерва – вообще карикатура ходячая.  

Поэтому моя оценка немного ниже, чем у других версий. Из женской солидарности. Нельзя нас изображать такими идолопоклонницами, как Мико. Мужчины тоже люди, благоговеть перед ними неправильно. А то оборзеют…