Отзыв на дораму The Sound of a Flower

Всё имеет значенье на этой земле,

Даже то, что навеки ушло, –

Второпях умирающий дождь на стекле

и твоё ледяное тепло.

Как цветок, распускается чья-то ладонь,

Но цветок – на столе, в хрустале.

Через тысячу лет ты раздуешь огонь

На моей безымянной золе.

Игорь Маламед.

Судьба Художника – моя любимая тема, поэтому просто пройти мимо это фильма не получилось.

Первое впечатление… Сюжета – почти нет. Только мозаика отдельных эпизодов. Невысказанность. Умолчания. Эмоциональная скупость, лаконичная актерская игра, сюжетная сдержанность – может быть оттого, эта история ещё «дышит»?

После просмотра нашла в интернете реальные фото героев, вгляделась в лица - показалось, что эти события произошли почти «вчера».  

Или, вернее, они происходили в мире  уже множество раз. В те дни, когда на землю приходили отмеченные божьей дланью Художники. Для чего?.. Может быть, чтобы силой своего гения преобразовать печаль всего мира в Красоту?

Одна такая «беззаконная комета» - чосонская певица Чжин Чхэ Сон.

Она возникает, словно из ниоткуда. В начальных кадрах фильма мы увидим заснеженное поле, пасмурное небо и две одинокие фигуры матери и дочери. Потом – умирающую женщину и малютку, отданную работницей в дом кисэн…

Фильм – холодно-серого цвета. Серые облака, серый день, серые одежды людей… Ледяной, пронизывающий холод. Ветер, уносящий никому не слышимый плач… Реальность мира такова, что он полон нужды, боли, страдания. И будто в одну секунду уходят от нас близкие.  

Есть такие строки: «Судьба поэта всегда складывается так, чтобы появились на свет его стихи». «Таинственный песенный дар», как самостоятельная субстанция, тоже никогда не позволит своим обладателям спрятать себя, подчинить своей воле, избавиться от страха глубоких переживаний, обойти острые углы творчества, - он накладывает на гениев своего рода печать неизбежности событий.

Это фильм о неизбежности высокой цены за уникальность,  и – о невозможности удержать хвалебную песнь красоте…

Мелкие, казалось бы, случайные происшествия порой приносят переворот в душе. Как пение исполнителей пхансори. Торжественно-неспешное, вдумчивое переживание, оно  вдруг позволяет подумать о том, что хотя наша жизнь так хрупка и неповторима, но всё же смерть не является чем-то конечным. К песне можно прикоснуться и понять, чем печалился и что чувствовал человек много веков назад. Выступление бродячих артистов на рыночной площади и слова Мастера, сказанные в утешение, их никогда не забыть. Они станут тем зерном, которое прорастёт в дерзкую мечту получить  «запретное» - стать первой женщиной-исполнительницей пхансори, в одержимость, в твёрдую уверенность, что никакая сила не сможет этому препятствовать.  По сравнению Песней,  всё - беспросветный труд, нужда, предрассудки, насмешки – всё окажется неважным… Пение как по волшебству преобразит будничный мир. Как заворожённая, она тёмными ночными улочками запросто пойдёт за тем, чей голос поманит её выразительностью, утончённостью переживаний… Песня, как стремительный водный поток, как вечно движущаяся изменчивая стихия увлечёт её за собой. 

Неизбежна встреча гения со своим «чудесным вдохновителем»…

Который станет самым дорогим, самым нужным в жизни человеком. Он – выдающийся Мастер пхансори, собиратель талантов, наставник, способный окрылять, очаровывать, будоражить душу. За ним – колоссальный жизненный опыт, удивительное  музыкальное чутьё, владение тайнами простых слов и безыскусных мелодий, умение видеть прекрасное в малом. Но и – горькое знание того, что искусство и красота часто становятся дешёвым развлечением или мишенью мракобесов,  объектом грубой чувственности или лишь предметом корысти… Что тщетны попытки остановить мгновенье, чтобы просто полюбоваться  цветком - таким белым, лёгким и устремлённым ввысь... Что никак не спрятать, не защитить  невзрачную на вид раковину, которая вот-вот уже раскроется, и спрятавшаяся в ней жемчужина заиграет в солнечных лучах…

И обязательно в свой черёд появиться  «ловец красоты»…

Аристократ, принадлежащий к правящей династии, и тонкий ценитель простонародных песен, проницательный государь-реформатор и яростный противник христианства. История сохранит нам невозмутимые пафосные слова Тэвонгуна: «Дым и пыль кораблей западных варваров покрывают мир темнотой, но великий свет с Востока освещает его и ведёт к вечности». Интересно, о чём подумал, какой трепет испытал этот сторонник уникальности чосонской культуры, когда вдруг увидел Чжин Чхэ Сон? Ожившую легенду, пленительный образ из веками исполняемых песен? Цветок, полный затаённой сладости? Или исключительную личность с божественным талантом, единственную женщину-исполнительницу пхансори? Привлекла ли его эта благородная простота и  - запредельность,  смелость в нарушении строгих законов лицемерной морали, отсутствие оглядок на собственную безопасность?

Мы никогда не узнаем, это было. Только увидим изумительной красоты эпизоды выступления Чхэ Сон –  без малейшего намёка на «вычурность», естественные, словно продолжение пейзажа.  Только сердце и душа. Как отблеск солнечного луча в воде.

Серость будней, неустроенность, бытовые неурядицы, дожди, ненастья – это всё мелочи жизни. Её смысл - в другом.  Он открывается тогда, когда звучит музыка, гимн красоте.

Песни хочется именно тогда, когда «буря мглою небо кроет» …

Исполнение музыки, как и слушание её, это всегда - наслаждение и боль. Но они облегчают душу и  очищают разум. Исполняя или слушая музыку, мы всегда прикасаемся к невозможной в мире божественной гармонии.

Это стоит того, чтобы познать горечь неутолённой любви, полное одиночество, забвение, и, никого не обвинив,  исчезнуть тише снега…

Это стоит того, чтобы,  уже предсмертно тоскуя, просто проводить предмет своего восхищения бездонной глубью глаз…

Это стоит того, чтобы заплатить дорогую цену за свой дар, а потом неизбежно уйти вдаль, за голое поле, где плачет только зимний ветер и снег укрывает следы…

… Финала, ясного и чётко очерченного, в фильме нет. Он здесь и не нужен. Герои фильма – это реально жившие люди. Лучше просто умолчим о том, что нельзя высказать.

А тепло, хранимое в их душах, возможно, оно не ушло в никуда? Может быть, песня, однажды прозвучавшая под небесами, вдруг снова полетит к ним опять?