Отзыв на дораму Battleship Island

Кино, малопонятное отечественному зрителю, выросшему на целой плеяде гениальных фильмов о Великой отечественной войне, на истории этой войны и на героизме своих предков и родственников. Сложное, длинное, в чем-то унылое и полное бытовых подробностей, которым, на первый взгляд, нечего делать в фильме о геноциде. Фильм о последнем годе в истории Хасимы, самом густонаселенном месте на планете - острове, где в 1945 году японцы в ужасающих условиях и фактическом рабстве содержали сто сорок тысяч человек на квадратный километр территории. 

Кино, снятое без единой лишней сцены, фальшивой ноты, неправильного слова. 

Для того, чтобы полностью понять его, смысл, контекст и значение сцен, ОСТа, героев, надо  знать, какую роль сыграл японский милитаризм в Тихом океане, в Китае и Корее, что именно хотел рассказать режиссер. Не видя привычных  ужасов нацистского геноцида, горящих деревень и заваленного телами Бабьего Яра, зритель не понимает, почему вокруг фильма о Хасиме возникло такое информационное напряжение, ведь он не показывает ничего, что мы ждем  увидеть?

Япония так и не признала своих военных преступлений в отношении территорий, которые они называют "колониями" страны. На дворе 2018 год, сколько их осталось - живых свидетелей Нанкинской резни, маршей смерти, бесчеловечных, несравнимых даже с опытами Менгеле, опытов Отряда 731? Тех, кто еще может обвинить? Сколько женщин в Китае и Корее, загнанных в бордели для японских солдат, еще могут рассказать о том, что это было? Призвать к ответу? Япония отрицает. Япония говорит, что "политика сабель" - выдумка, что не было убитых королев, похищенных принцесс, маленьких девочек-рабынь на тяжелых производствах концерна Мицубиси, разрубленных - для развлечения! - младенцев, не было усыпанных телами улиц изнасилованного Нанкина... Не было ничего. Никаких безымянных жертв. И Хасимы, до краев набитой обманутыми людьми, лишенными любого будущего, кроме того, что разрешали "колонизаторы" - ее тоже не было. 

Пограничный остров - это не просто фильм о феномене безжалостной эксплуатации человека человеком, случившимся в середине 20 века. Это срез - срез типичных представителей Кореи того времени в типичной для них ситуации.

Отец-одиночка, развлекающий оккупантов вместе с маленькой дочерью.

Корейская проститутка, "женщина для утех" японских солдат, тело без права на несогласие. 

Бандит, которому все равно кто кореец, кто японец, когда надо выжить.

Патриот и партизан, бьющийся за окровавленную изнасилованную родину.

Вдохновитель движения освобождения, герой и страдалец, заключенный в забитые людьми шахты острова Крейсер.

Персонажи корейской комедии дель арте образца 1945 года. Набор, который в те годы можно найти в истории любой пострадавшей от фашизма страны. Уже сдались фюреры Третьего Рейха и прыгают с мыса Смерти бравые японские военные, не забыв прихватить с собой жен и детей. Но на Хасиме этого не знают. На Хасиме играет джазовая музыка, на Хасиме читают речевки, там пытаются жить и выживать и никто, за исключением одного человека, не думает о судьбах родины. Там не до этого. Они не оккупированы - они колонизированы. Они тридцать пять лет как не люди - целое поколение, не знавшее мира без Японии, целое поколение второсортных, лишенных права на собственные имя, язык, культуру. И для них сделать то, что они сделали - это подвиг, потому что так легко себя убедить, что лучше потерпеть. Так легко отказаться быть корейцем - и человеком. Закрыть глаза. Не думать, что можно восстать - и умереть.

То, что сделал Рю Сын Ван, который не просто снял кино о японцах в Корее для Кореи, а вытолкнул его в международный прокат - как раз на фоне показательного демонтажа памятника "женщинам для утех" в Калифорнии - это все то же восстание. Речь в память о безгласных, безымянных и бесчисленных жертвах японского фашизма. Его герои, все как один противоречивые, неправильные, негероические, сломавшиеся или выстоявшие, выжившие и погибшие, стали манифестом справедливости. Лицами для безликих. Садом Памяти миллионам жертв, за смерть которых никто так и не извинился.