Отзыв на дораму Painted Skin

  "Очень красиво, но ничего непонятно" - первая мысль, которая возникает, когда затихают последние ноты OSTа, проникающего в самую душу .

Нет, ну что-то понятно, конечно. Кто-то кого-то любит. Кто-то, в виде изысканного блюда, употребляет тонко нарезанные сердца, поданные на изящном подносе и окутанные легкой дымкой жидкого азота. Кто-то эти сердца неустанно добывает и любовно сервирует, что бы угостить ... друга? Хозяина? И этот кто-то – кто? Тот кто регулярно изыскано употребляет  изящные сердца, с лицом небесной девы и (что верно, то верно) с  глазами лисы, в итоге, любит то кого то? Или не любит? И кто, все таки, кого тут любит? И сразу напрашивается встречный вопрос - Да не все ли равно? У них же у всех лица небесных дев.

Весь фильм решала кто красивее - Хэ Чан Си или Дин Чен Синь. В конце-концов плюнула и решила ветвь первенства отдать Оу Ми Дэ. Он не менее красив. Тем более, что уйгур.  Выражаю поддержку ему, потому как терпеть не могу, когда дискриминация по национальному признаку, тем более когда весь народ угробить спешат.

Ван Чу Жань, конечно, тоже должна была быть включена в эту борьбу за титул "Кто на свете всех красивей". Но у меня к ней было предвзятое отношение после "Песнь мира и процветания" (сыграла она, кстати, отлично, такая взбалмошная психопатка вышла, что я актрису от образа отодрать не могла). Правда после "Кожи" я, ее таки сепарировала. Но на конкурс она опоздала.

   Так вот, дорама, хоть и мини, но смыслов в нее заложено много. Даже не так. Смысл тут один,а вот отсылок к древнекитайским мифам и светской китайской литературе ХVII века хватает. Причем они так друг на друга наложены, что можно уверенно утверждать - Го Цзин Мин выдумал свою собственную легенду.

Разбираемся с какими, такими первоисточниками работал мой красавчик Цзинминушка.
    Во-первых, конечно же, это новела "Разрисованная кожа" из сборника "Ляо-чжай-чжи-и" или в переводе "Повести о странном из кабинета Ляо", написанная в ХVII веке Пу Сун Лином, который "превратил материал народного по существу эпоса в книгу для немногих эстетов", а по простому - Эзоп он китайский был. Если хотите ознакомится, рекомендую перевод В.М. Алексеева. Так вот, в этой самой новелле, все было совсем не так. Демон там, ни какой не лис, а что то типа черта, который натягивает на себя, как платье, человеческую кожу. Сердца ест конечно, но редко, по причине сложности найти жертву, готовую. Цитирую: "Тут же лег и соединился с ней". "Он" - это жертва, а "она" - демон . Как видите, герой не терзается муками, что жену предает.  Жена же и не думает свое сердце в обмен на жизнь муженька отдавать. А вот какой-то левый даос, увидев гэроя на базаре, сразу сказал - "к тебе, чувак, зараза прицепилась, помрешь, ты скоро". Чувак, с испугу, сразу домой побежал и зненацька застал вместо красавицы - чудище жуткое, которое кожу с себя стащило и сидит ее красками обновляет. С испугу забежал бедолага в спальню к жене, а на двери волшебную мухобойку, что даос ему дал, повесил. За мухобойку не спрашивайте, сама в шоке. Короче разозлил он демона. Она мухобойку - в клочья, дверь в спальню - с ноги, живот любовничку распорола, сердце забрала и свалила. И тут жена начинает проявлять все типичные качества китайской жены. И даоса на убийство демона уговорила, и гордость свою по грязи размазала и нахаркала на нее. Буквально. Почитайте. Все, что бы муженька оживить. И все у нее умницы-разумницы получилось. Мораль - демон не плохой и не хороший, он голодный. А любовью сыт не будешь, поэтому эта функция у демона отсутствует. А вот, буквально допустить демона к своему сердцу, может только сам человек. Но лучше не нужно.

   Как это отражено в фильме. Что бы показать, что различия по гендеру - это вчерашний день, и женщина вполне может нести груз ответственности за семью, быть гражданским и военным авторитетом. Мужчина же вполне может, получив травму, не бросаться в бой, съедаемый муками совести, рискуя при этом из боя не вернуться, а доверить все военные и гражданские дела жене и  спокойно поправляться, ожидая ее с работы накрытым столом и горячей ванной. Поменяли гендерные роли. В роли мужа из новеллы - красавица-военачальник Пей Жун. В роли демона - лис-оборотень Сяо Вей. В роли жены - Ван Шен. Который добровольно отдал свое сердце демону и конечно был обманут. Целых два раза. С демоном договориться нельзя. 

   Источник для вдохновения номер два.
Мифы о Хули-цзин или Яо-ху, что означает лиса-оборотень. А вот она может быть и доброй, и злой (в отличии от корейской кумихо - которая, только злая). Может принимать образ и девушки, и мужчины- колдуна. Сердца не ест, но довести до поминальной таблички может. И соблазнить - очень даже с удовольствием, с целью использования энергии ци соблазненных для совершенствования своих волшебных качеств. Чрезмерное использование этой ци, как раз и доводит соблазненного до поминальной таблички. Шутница еще та. Если копнуть еще глубже, то лиса считается воплощением души мертвеца.
Как это отражено в фильме. Сяо Вэй пришел соблазнять. И делает он это очень мастерски. Я сразу повелась. А вот Пей Жун - нет. Ни разу и вообще никак. Видно Ван Шен ей свет, таки, затмил. Но кто сказал, что соблазнять - это, что б в койку затащить? Слово соблазнять можно понимать и как дразнить, и как манипулировать. Чем, собственно, хитрый лис и занимается в отношении Ван Шена, параллельно пытаясь сломать добродетель Пей Жун. Он же четко просчитал, что Ван Шен для Пей Жун и сердца не пожалеет. Вот он и дразнит его, откровенно провоцируя на ревность. Причем вполне успешно. Драку на деревянных мечах спровоцировал. Время появления Пей Жун учел. И Ван Шену внушил, что заруба между ними не детская намечается. А потом подставился под деревянный меч Ван Шена, заменив его настоящим. И последний штрих в этом шикарно разработанном плане - показать Ван Шену зажившую, как на собаке лисице рану от меча и так честно сказать - Я действительно яо, т.е. оборотень. Всё! Ван Шен тепленький – веди куда хочешь. Хочу, говорит яо-ху Сяо Вэй, сердцами с тобой да го (что означает старший братец) Ван Шен, поменяться. Хочу пожить вместо тебя с дзе дзе (что означает сестричка) Пей Жун. А ты - яо вместо меня станешь, потому как сердце мое у тебя теперь в груди будет. Вину за все убийства на себя возьмешь. И живи себе еще тысячу лет. А за это я сестричку Жун в живых оставлю. И врет же так мастерски, что веришь ему, как себе.

  Напрашивается вопрос  - на кой ляд ему эта сестричка? Так он на него логично так и отвечает. Раз сердце старшего братца в моей груди биться будет, значит и любить я ее буду, как он. Ну любопытно лису, как это жить, когда невкусные, холодные и слабые сердца есть не нужно. А дзе дзе Пей Жун на тебя смотрит ласково и улыбается нежно и в ответ на ее улыбку, сердце в груди трепещет от радости. Лепота. Вот только заполучив сердце Ван Шена и место рядом с Пей Жун, почувствовав любовь этим самым сердцем (в этом нет ни малейшего сомнения), но не получив взаимности в ответ, понял, что где то он в своих расчетах налажал. И вот когда уже, казалось бы, все потеряно и мечта о взаимной любви отправилась на суд к Яньло (судья в подземном царстве), нарисовался в образе немой души Ван Шен. Зачем он пришел к Сяовэю? Вот какой вопрос меня терзает. И я не знаю на него ответ. Но это еще ладно. А вот зачем он пустился в откровения, что Пей Жун он страсть, как любит (пофик, что сердце у него теперь не человеческое, а от яо-ху полученное) и желает с ней в следующей жизни партнером по совершенствованию быть - это вообще вопрос тысячелетия. Тайна за семью печатями. Но наш то Сяо Вэй не растерялся, смекнул быстро - вот оно, счастье! Нужно, что бы Ван Шен, его (Сяо Вэя) любил так же сильно, как он (Ван Шен) Пей Жун любит. И тогда у него, Сяо Вэя, все в шоколаде будет. А как это сделать? Да проще простого. Обманем этого братца-лоха. Один раз прокатило и в этот прокатит. И так душевненько, с сочувствием протягивает косичку из волос заплетённую - возьми, братец, волосы твоей любови, красной ниткой перевязанные. И в следующей жизни, зуб даю, вместе будете. Братец обрадовался, косы к груди прижимает и на выход идет. А хитрый лис стоит и глазам своим не верит, что все у него прокатило. Волосы то он свои подсунул. Ушел братец, а Сяо Вей оглянулся по сторонам - пусто. Ловить здесь нечего. Побуду я опять лисом белоснежным, ожидая когда моя новая игрушка во плоти возродится, подумал Сяо Вей, махнул хвостами и был таков.

  Это конечно все хорошо. Все теперь понятно стало. Но не понятно, кто ж такой этот кулинар-виртуоз. 
Однозначного ответа не знаю. Но если исходить из логики, что Ван Шен называл Сяо Вэя - яогуаем, что означает демон (призрак, чудовище) и, ни в коем случае, не противоречит сущности лиса-демона, можно предположить, что он яогуай-царь или мо-ван. А значит может командовать демонами попроще. Ну а что за демон конкретно, этот шеф-повар, указаний в фильме я не нашла.

Очень надеюсь, что я не сильно утомила Вас своими подробными объяснениями, но если не понимать всей мифологической подоплеки, фильм так и останется просто красивой картинкой.
А смотреть такие вещи гораздо приятнее, когда ясна логика поступков героев. И тогда этот и без того волшебный мир заиграет новыми красками.