Отзыв на дораму Goblin

  В 2016 году южнокорейский кабельный телеканал TVN отмечал 10-летний юбилей.  Это главное, что надо знать про «Токкэби».

         Начну издалека, то есть с географии:
    Дорамы – это не сериалы из Юго-Восточной Азии. Ни одна из стран, чьи сериалы называют дорамами, там не находится. Япония, Южная Корея, Тайвань и Китай с Гонконгом расположены в Восточной Азии. Так что это восточноазиатские сериалы или, по моему мнению, их можно назвать сериалами стран конфуцианской традиции.
    Специально подчеркну: дорама – это наименование сериала по регионально-географическому принципу, никакой градации по каким- либо другим признакам в этом определении нет, любая дорама – это сериал.

*   *   *

     Что же отличает южнокорейские дорамы, кроме, разумеется, корейского языка? И что в первую очередь бросается в глаза при знакомстве с южнокорейским кинематографом кроме, разумеется, корейских лиц?
    Как обычно, в каждой отдельной детали нет ничего уникального и, как обычно, уникально их сочетание и акценты в их использовании.
    Мои первое, уже давнее, впечатление было: как-то всё слезливо-сентиментально - одна сплошная мелодрама, иногда с примесью военной, детективной, исторической, юридической, школьной, да какой угодно тематики.
    Второе: всё растворено в быту, сплошная социалка: я поразилась, когда в сагыке первым делом при планировании войны стали считать, сколько понадобится провианта.
    Третье и главное персональное открытие: их логика прямо противоположна привычной мне, причина и следствие поменялись местами.
     Естественно, у каждого свой опыт, но, думаю, не ошибусь, сказав, что на первом месте среди особенностей южнокорейского кинематографа - дичайшеее причудливое жанровое смешение. Тот же ромком без маньяков и призраков – поцелуи на ветер, которых обычно раз-два и обчёлся. А о большем и не смейте мечтать.
     Мне до корейских сценаристов как до Южной Кореи пешком, но всё же я попытаюсь смоделировать идею сценария по-корейски.
    Робинзон Крузо и его верный друг Пятница купили в магазине «Пятёрочка» 5 кг картошки и магнит с видом Бештау -  Дурдом, а не фраза?
     В то время как на Красной площади артисты из Краснотурьинска представляли сказку про Красную шапочку, на Красной поляне вокально-инструментальный ансамбль «Красные маки» исполняли песню «Lady in Red».  Дурдом в квадрате!
    Дело в том, что здесь смысл не равен конкретному содержанию, но смысл конкретен.
     Первая фраза не про шоппинг, а про число «пять», вторая – про красный цвет. Эти абстракции конкретны и однозначны: речь идёт не про абы какое число, а только про пять. (Бештау – гора с пятью вершинами, Машук уже не подходит и вместо «Пятерочки» «Магнит» тоже никак). Во второй - цвет только красный и никакой другой. И совсем неважно качество картофеля и мастерство исполнителей песен и сказок. И каким образом все эти люди там оказались. При таком подходе вопросы жанра отходят на второй план, получится соблюсти – о’кей, нет – тоже не беда.
    Подобный дурдом царит в дораме «Силачка До Бон Сун». Приторно-сладкие отношения главной парочки, маньяк, который считает своих жертв невестами, карикатурный сотрудник-гей, воспылавшей страстью к главному герою: все сюжетные линии -  различные версии экстраординарной «любви», а весь балаган в целом можно охарактеризовать одним словом – экстремальность. Под это определение подпадает и чрезмерная физическая сила героини, и запредельный сортирный юмор. «Силачка До Бон Сун» пародирует разливанное море дурновкусных дорам, шаблонных до картонности, простоватых до глупости, милых до тошнотворности.
     Присущий корейским дорамам бытовой реализм, точность в определении места, времени действия и даже возраста главных героев парадоксальным образом коррелирует с буквальностью отвлеченных смыслов и в то же время мешает их увидеть.
     В дораме «Назад в прошлое: 9 шансов всё изменить» герой, как ясно из названия, девять раз попадает в прошлое.  Нельзя выбрать время, нельзя выбрать место, на всё про всё ровно полчаса и даже то, как персонажи себя ведут, определяет всё то же время и место, или другими словами «хронотоп». (В скобках замечу, что вообще вся дорама – развёрнутая иллюстрация определения хронотопа). Каждый такой случай поразительно напоминает эпизод мыльной оперы, где персонажи ведут себя в соответствии с клише, принятыми в кинематографе в заданное время для заданной локации. Путешествие во времени оборачивается путешествием по кинематографическим ландшафтам предыдущих двадцати лет и одой телевидению. Драматизм ситуации, когда после очередной попытки изменить прошлое возлюбленная оказывается племянницей, превращается в рутину кинематографического процесса, когда актёры в разных проектах могут играть друзей, врагов, родственников или вообще не встретиться.
    Единство времени, места и действия – это принцип классицизма, художественного стиля, черпавшего вдохновение в античной классике.  И именно к античности восходит само понятие жанра, первое разграничение жанров и установление жанровых конвенций.
     Таким образом, ни на йоту не отходя от строгого триединства классицизма в каждом отдельно взятом эпизоде прошлого, в общем и целом дорама разрушает неписаный стандарт историй про путешествия во времени. Строгое следование жанру в одной реальности, разрушает каноны другой, прошлое разрушает настоящее.
     Уже тут впору петь дифирамбы стройности и изяществу концепции, по красоте исполнения соперничающей с виртуозностью сюжетных кульбитов. Но это ещё не всё. Всё-таки идеи идеями, но смотреть интересней про людей. Герой ныряет в прошлое, чтобы подправить настоящее и в результате ещё больше ухудшает его. Наглядно показан ответ на извечную присказку «эх, если бы да кабы». Нельзя переписывать прошлое, нельзя осчастливить против воли. Опять избитые истины, которые никого не учат, но это не повод забывать о них и не повторять их.
     В разных ипостасях речь идёт об одном и том же: о всемогуществе и неумолимости времени.
     Такой тип организации повествования реализует буддистскую идею «двойственной истины». Её суть в том (в моём вульгарном изложении), что все вещи одновременно существуют и не существуют и их не разграничить.
     Конечно, не все дорамы так устроены и, конечно, не только дорамы так устроены. Фильмы тоже. Например, фильм «Горько-сладкая жизнь» начинается и заканчивается притчами, которые чётко указывают на двойственность и неопределенность происходящего.
     Казалось бы, всё прямолинейно, без всяких недоговорённостей и полутонов в хите всех кинофестивалей - «Паразитах», но главный герой говорит: - «это всё метафорично». Тут развилка, двусмысленность: это ирония или как?  А если поверить, что не всё так прямолинейно? Тогда где и в чём тут метафора?
     Завязка фильма: в гости к главному герою приходит друг детства с подарком от деда и предложением поработать. Подарок – камень, приносящий богатство, работа – репетитор английского в богатом семействе.
     Итог фильма: четыре трупа, главный герой – полуидиот, отец главного героя - убийца, ворох наград со всего света.
     Между ними: прежняя экономка нагнетает страсти в духе северокорейской пропаганды, богачи то и дело вставляют в речь англицизмы, их сын играет в индейцев, принимает за призрака мужа экономки, прячущегося в подвале от кредиторов.
     Подаренный камень, уж слишком напоминающий чеховское ружьё, которое обязано выстрелить, называется «суйсеки»; любование камнями -  жанр японского искусства.
   Начало роста благосостояния Южной Кореи связывают с выплатой Японией репараций по мирному договору 1962 года.
    Индейцы – коренное население Северной Америки, загнанное колонизаторами в резервации.
     Все эти детали сцеплены во внятное и конкретно про Южную Корею высказывание: вы панически боитесь северного родственника, стремитесь занять место посытнее, богатые в прямом смысле дрочат на Америку (родители на диване приглядывают за сыном в палатке), а ваша Америка загнала в резервации исконных американцев – индейцев. Круг замкнулся, вернулся в исходную точку, к чуваку, который сидит в подвале и питается подачками с господского стола. Ваше стремление к богатству разрушает семью. Рядом постоянно маячит призрак нищеты. А ваше счастье, дарованное Японией... Что ж всё сбылось: стукнули камнем по голове и счастлив, счастлив же, раз улыбаешься?  А то, что дурак, так детали не обговаривались. Примечательно, что в конце фильма всё старшее поколение мужчин сходит со сцены: двое мертвы, один прячется в подземелье. Больное молодое поколение – господский сын, помешанный на индейцах, да главный герой, с травмой головы и желанием подняться. Смартфоны, говоришь? – учите азбуку Морзе!
    И всё те же носки в ожидании рождественских подарков.  

*   *   *

     «Токкэби» -  поздравительная открытка к 10-летнему юбилею каналу TVN, дань признательности, оммаж самому распространённому типу корейских дорам – саран-дораме  (саран – по-корейски любовь; название сама придумала, не обессудьте).
     Здесь канон доведен до апофигея.
     Главная пара: бедная неотёсанная Золушка и чеболь с золотым сердцем и психотравмой из детства. Тут всем травмам травма – меч. Золушка, мало того, что приёмыш в семье злой мачехи-тетки, так изначально дочь матери-одиночки, что по корейским (дорамным?) меркам несмываемое пятно на всю жизнь.
     Вторая пара: бойкая подружка, главное назначение которой – быть красивой мебелью,  и меланхоличный Пьеро, у которого тоже какой-то смурной интерес к героине.
   В наличии общая песочница, то есть все герои знакомы с детства, а главная героиня так вообще появилась на свет только благодаря состраданию главного героя (он спасает ещё нерождённую героиню вместе с её матерью), но не помнят об этом. Не забыт и непременный отъезд в Америку: тут даже конкретизировали куда - Канада, Квебек. 

    Пытались написать психологию, да не удавалось или пытались сыграть, да не получалось, а может и то, и другое, а может ничего такого и не подразумевалось, но в результате среднестатистический главный герой бесконечной череды подобных дорам - субъект весьма эксцентричный. Главное, чтобы по первому вздоху героини был у её ног, а в остальном – как придется. Важно понимать, что схематичный, непоследовательный, ничем не мотивированный главный герой в «Токкэби» – это не прокол сценаристов и не недоработка актёра. Он и все остальные персонажи – типажи, сформировавшиеся за много лет эксплуатации этих образов, тут не может быть и речи об индивидуальности. Вся психология и не только психология укладывается в «быть или не быть», как главный герой процитировал в шестой серии. То есть, «если не так, то прямо противоположно», без полутонов и промежуточных вариантов.
    «Гамлет» - ключ к дораме.
     Привычно, когда Гамлета используют для характеристики персонажа, не так привычно, когда «Гамлета» используют для характеристики самого произведения.
     В трактовке шекспировской пьесы сошлись два подхода: в фокусе человек или в фокусе взаимоотношения и связи – условно, западный индивидуализм и восточный коллективизм. Пока Запад выясняет, что из себя представляет принц Датский, и желательно, поконкретней, Востоку интересней сама ситуация неопределенности, проблема выбора. Кому что ближе.
     «Гамлет» называют пьесой выборов, там не только Гамлет мечется, там и Гамлетов двое, и всё удвоено и все и вся противопоставлены. Только Голливуд из этой двойственности взял пару персонажей, которых не жалко пустить в расход, это я про Розенкранца и Гильденстерна, а для дорам важен сам принцип двойственности и противопоставления. Можно удвоить, а можно разделить надвое. Условного Гамлета разделяют на два прямо противоположных персонажа; теперь мечется, выбирая, героиня, потом, проклиная сценаристов, зрители. А сам персонаж целен в своей ограниченности, в смысле односторонности. Скажем, «Сыр в мышеловке» как раз сделан по такому «принципу Гамлета».
     Человек выбирает, выбор влияет на человека. Череда выборов, путь, то есть дао определяет человека. Дао – стержень дорам и по совместительству одна из важнейших категорий китайской философии. Судьба -  неизбежность или случайность?
-  Судьба – это всего лишь вопрос, который я перед вами ставлю. Вы сами даёте ответ. – говорит Докхва –  айдол-купидон, глас бога и сценаристки.
(Примечательно, что когда Гамлет решает покориться судьбе – он гибнет).
    В «Токкэби» выбор и неопределенность доведены до абсолюта. Героиня постоянно балансирует между жизнью и смертью. Смерть в лице Жнеца всегда рядом. Жизнь в лице Токкэби – тоже. Противопоставлены мужские персонажи: помнить-забыть, вечная жизнь - вечная смерть. Два финала, кому какой больше нравится. Про жанры и говорить нечего. «Жизнь – это смесь всех жанров. Под каким жанром прошел ваш сегодняшний день?»  –  говорит главная героиня. И дорама буквально иллюстрирует этот постулат. Или слова героини – резюме калейдоскопу событий, карнавалу масок. Когда непонятно, где пребывает герой: в снежной пустыне или на чистом листке бумаге, чего ждёт: вздоха героини или вдохновения сценаристки?  Куда можно попасть, выйдя в дверь вслед за главным героем: только ли в Канаду или куда душа пожелает, стоит только захотеть?  Кто написал, кому адресовано и о чём письмо из двенадцатой серии? Или это любовное или ироничное послание от авторов дорамы к зрителю?  Или любовно-ироничное? Познакомиться с кем? Неужели только с корейским фольклором? Ломать копья можно до второго пришествия. Выбор за зрителем, и пока он чешет в затылке, плюётся ядом и восхищается, продолжу.
     Герои тоже выбирают, последней – главная героиня. На авансцену выруливает грузовик судьбы – модернизированный вариант колеса сансары, хотя бывает, что подвозят фургончик с кондитеркой. Но чаще грузовик выступает в роли свахи. Честно говоря, грузовик этот слишком заездили и смысл его сильно поистрепался. Сначала спасаем, потом влюбляемся. Хотя изначально было всё наоборот: герой безотчетно бросается спасать, потому что влюблен, спасение с риском для себя - маркировка ещё не осознаваемых чувств. В любом случае – это Судьба. Встреча, предопределенная небесами и дорамным каноном. Романтика опять же. С другой стороны, это как-то нивелирует поступок молодого человека: если им предопределено быть вместе, то чего ради напрягаться – героиня по-любому выживет.
     В «Токкэби» другая концепция. Героиню больше не спасают (муж и жених– две большие разницы, эх-х) и она жертвует собой во имя спасения детей от грузовика с отказавшими тормозами. «Человеческая жертвенность – это то, что нельзя предсказать, это не было частью плана Создателя, потому что это сиюминутный порыв и выбор, совершенный самим человеком. Это выбор, который могут совершить только люди» - так в дораме характеризуют поступок героини. Хотя сама она считает, что это судьба.
     Итак, если героиню спасают - то Судьба, не спасают – Поступок.  В обоих случаях героиня ничего не делает. Разница – в осознанности поступка и факта неминуемой смерти. (ну и на горизонте больше никто не маячит – все соблюдают правила дорожного движения и не создают угрозы ДТП).  Но есть ещё одно отличие: спасая героиню, герой действует в своих личных интересах, героиня, жертвуя собой, – в интересах общества. Самоубийство – порицаемый обществом поступок, так как человек распоряжается своей жизнью не в интересах общества.
     Бессознательное – сознательное. Личное – общественное. Неосознанное действие или осознанное бездействие.  Безрассудно броситься под колеса или сознательно не уйти.
     В чём же тогда свобода воли? В том, что ты знаешь, что умрёшь? Что же делает нас людьми – безотчетный порыв или обдуманный поступок? А может интеллект и дан нам для того, чтобы покрывалом из слов прикрывать наготу наших инстинктов?
    Любопытно, что в сагыках герои жертвуют собой во имя рода, господина, императора, то есть во имя кого-то – и это Долг. Теперь – личный Выбор. Социуму необходимо, чтобы индивид время от времени совершал действия, противоестественные для индивида, во имя этого самого социума, и социум мотивирует индивида в соответствии с настроениями времени. Ты делай, а как это обозвать – мы придумаем.
    Странным образом героиня, покорившись неизбежности, становится Гамлетом:
 - её маму убили самым гнусным образом (сбила машина, и водитель не остановился) и она стала призраком.
  - над героиней с детства довлеет клеймо «невесты Токкэби», она обязана вытащить меч, и сообщили ей об этом опять же призраки.
  - она постоянно балансирует между жизнью и смертью. Между Токкэби и Жнецом.
     Но если Гамлет действовал, то героиня пассивна, всё делают за неё, даже меч её руками достаёт сам Токкэби. Она анти-Гамлет. Но Гамлет действует в личных интересах, героиня бездействует – в общественных.
     О суетливый Запад! О инертный Восток! Вы всё-таки сошлись!

*   *   *

     Это не первое обращение сценаристки «Токкэби» Ким Ын Сук к английской литературе. Был «Таинственный сад», где уже название отсылает к одноименной повести   английской писательницы для детей и юношества Френсис Бёрнетт. Это назидательная история о том, как одна девочка с дурным характером исцелила одного мальчика с ещё более дурным характером посредством физического труда на свежем воздухе.
     Спустя столетие, повзрослевшие, но всё с такими же отвратительными характерами, герои выясняют отношения в английских ландшафтах Кореи (реинкарнация, ей-богу).  Даже физические упражнения не забыли: героиня – каскадёр. А главный герой – мистер Дарси из «Гордости и предубеждения». Умный, красивый, высокомерный хам и эгоист, корейский Дарси всё так же не может понять, почему влюбился в девушку бедную и с сомнительными родственными связями. Критике здесь делать нечего, главный герой с наивным цинизмом сам озвучивает все претензии, предъявляемые к подобным дорамам.  Донельзя рациональный и прагматичный, он никак не может разобраться с иррациональностью любви.  Вкус у него и в самом деле иррационален – что в любви, что в одежде - его блестящие олимпийки... Лучше не продолжать.
    Мальчик из «Таинственного сада», Дарси из «Гордости и предубеждения», корейский чеболь -  главный герой изменчив, как Алиса в Стране чудес. И, как  Алиса, попадает в таинственный сад с не менее чудными обитателями. Если главные герои меняются телами, а потом выясняют, кто будет Русалочкой и растает как морская пена, то айдол и его возлюбленная фанатка только и делают, что претворяют эти разговоры в жизнь, каскадеры хотят равноправия и не быть пеной морской для актеров, и только начинающий музыкант и айдол на излете карьеры, меняясь местами, не растворяются друг в друге.
     «Таинственный сад», «Гордость и предубеждение», Русалочка, Золушка, Белоснежка, Спящая красавица - «Алиса в Стране чудес» во главе этого сборника цитат.
     Иронично полемизируя или полемично иронизируя, дорама демонстрирует, что изменится, если поменяться местами, ролями. – А ничего!
    Пусть британский английский превратился в конглиш, страшилки английского готического романа – в сны корейской девчонки, наряды викторианской эпохи – в спортивные костюмы; пусть юное дарование не стесняется своей гомосексуальности, пусть злобная мамаша объясняет ненависть к героине неудавшимся браком с бедняком и нежеланием повторения того же для сына. По эту или ту сторону кроличьей норы, растворяясь пеной, как Русалочка, или исчезая, как улыбка Чеширского кота, результат не изменится.
     - Называй как хочешь, суть от этого не меняется, - вслед за Чеширским котом раз за разом утверждают персонажи и авторы дорамы. Изменяется только время и место. Люди не меняются. Их поступки тоже. А слова мы придумаем. И смыслы тоже.
     Излюбленный приём корейских кинематографистов – использовать литературную классику в качестве источника вдохновения и расшифровки неявных смыслов. Цитируемое литературное произведение определяет логику течения кинематографических событий, а его форма и структура – смысл.
     Для мухи, залетевшей в комнату, непонятно, зачем люди такими сложными путями выходят наружу: через двери и спускаясь по лестнице - есть же окно. Это так, лирическое отступление.

*   *   *

     «Таинственный сад» - видимо, самая английская дорама Ким Ын Сук. И для самой корейской, практически фольклорной, использована самая английская пьеса. Как-то непатриотично. Но вообще-то, сюжет самой английской пьесы тоже не из английской словесности взят.
     Хотя, что английская, что корейская – всё едино. Зажигательный броманс, путешествие на Запад – гипотетическое и реальное. (Кстати, Гамлета тоже на Запад отсылали - из Дании в Англию). И по мелочам: прогноз погоды, и носки не забыты. Это приметы индивидуального стиля Ким Ын Сук, но и к стандартам она подходит творчески. Взять хотя бы пару взаимоисключающих клише «герой влюбляется в девушку, похожую на его умершую мать» - этакая сублимация эдипова комплекса и «злая мачеха-свекровь». Вывод: мама мила, если только мертва. Честно говоря, какой-то слишком черный юмор. В «Таинственном саде» эти клише объединены и переиначены. Мать гнобит героиню, полюбившуюся сыну, так как она похожа на его отца.
     Но, на мой взгляд, главная отличительная черта саран-дорам – обязательность темы «Любовь - Смерть» - главной темы искусства в наиболее общем виде. Видимо, попыткой обязательно  отработать эту дилемму и объясняются непременные маньяки среди любовных перипетий главных героев (как говорится, memento mori!).
     Само собой, что любовь, неподвластная времени - основная и в общем-то единственная тема «Токкэби». Собственно, ключевое, что есть в дораме - это стремление к универсальности всего. Главная тема искусства, все жанры разом, самая известная пьеса, главная китайская философема – всё лучшее только сейчас и только для вас. Все и вся на равных: Токкэби и Гамлет, последнее чаепитие на пороге небытия и реклама спонсоров.
     Что из этого выбрать и как понимать – решение за зрителем. Это его Дао. Авторы ни на чём не настаивают, следуя пути ненавязывания как частного случая даосского принципа «недеяния».
     «Недеяние» - это не отсутствие всякого действия, скорее, это действие без усилий.
     И в корректном изложении буддистская идея «двойственной истины» и по совместительству главная китайская философема: одно как два и два как одно, одно в другом и все во всем.
     К слову о китайской философии. Нельзя вполне понимать европейскую культуру и русскую в том числе, не имея представление об античной мифологии и не зная Библии. Для восточноазиатской культуры центр притяжения – Китай. Буддизм, зародившейся в Индии, всё равно пришел в Корею в переработанном и переосмысленном виде из Китая. Освоение чужого опыта не означает потерю собственного лица.

 Сюжет – английский, реализация – китайская, а где же, собственно, Корея?

     Мелкий бес, пакостник и воришка, но людей любит, каким-то образом выводится из всяко-разного старья - если бы у меня перед глазами не был бумажный том «Мифов народа мира» 1997 года издания, я бы решила, что это корейцы сгоняли в прошлое и изменили статью. Ну точь-в точь про дорамы – берут всё, что ни попадя, расскажут про всё что было, что будет, чем сердце успокоится. Сочинят и для погрустить, и повеселиться, и призадуматься.

*   *   *

     Гамлет вышел из легенды - дорамы в легенду превратились. Они превратились в Токкэби, отныне их место в фольклоре, в компании с Хон Гиль Доном и братьями Хынбу и Нольбу, верной Чхунхян и любящей дочерью Сим Чхон.

     И ни одно толкование не отменяет предыдущее - «Токкэби» остаётся историей тысячелетнего Демона, обреченного жить на кладбище своих прошлых жизней в ожидании вечно юной любви.

Приятного просмотра!